Когда утренний цвет духов моей матери залил комнату, майский жук умер, не просыпаясь.
Страшно, по-настоящему страшно стало мне, когда я проснулся. Мать в тёмных бирюзах стояла как привидение и улыбалась бесчисленным множеством розовых зубов на подоконнике. Я встал, и чтобы не замечать призрак, взял со столика сигареты и вино. В комнате появился безжалостный дым, который сразу заполнил.
Мать сказала мне:
- Сын, почему ты не хочешь видеть меня, хотя видишь ясно и явственно.
- Потому что ты умерла три месяца назад на своей вилле в Женеве. – Ответствовал я призраку, которого всё ещё не хотел замечать. Я курил.
- Но посмотри на меня: я есть.
- Ты умерла. Оставь меня, старушка мать.
- Тебе везёт: ты можешь видеть невидимое. Я так не могла при земной жизни. – Печально роняла мать, кажется, я слышал её слёзы.
- Сколько у меня времени, мать? – Спросил я.
- Мало. Я пришла за тобой.
- Но молодость только закончилась, а впереди должна быть светлая жизнь. – Мрачно заметил я.
- Твоя жизнь близится к нулю.
- Уйди.
- Нет. Я должна сопровождать тебя, сын.
- Куда? – Я отпил вина из древесной бутыли, взятой вчера у пасечника из знакомого общества слепых.
- Там многие живут.
- Я не хочу умирать.
- Это уже не важно!
И это был как приговор. Я не помню, что было дальше: я резко сорвался с места и побежал сквозь огромный мамин дом на берегу Средиземного моря. Двери стучали у моей головы. Мать была всегда сзади – я чувствовал кожей.
Мир перевернулся. Ходим по поверхности немого значения. Сколько несколько вязтььбббббюб. Вязь. Соленая вязь под холодильным морем. На дне были не только Горький и Гумбольт. Там радовались деяниям солнечные заячные аппараты.
Дискотека закончилась. Диана вышла вон. В туалете она посмотрела в зеркало. На неё смотрело очень красивое лицо. Платье таило её в себе. Неожиданно из одной из кабинок вышел незнакомец Бом-рашид и произнёс, слегка картавля на плохом французском:
- Я нашёл тебя, дева Конциссимо.
Девушка испугалась и задрожала, но так как она была напределе связана со всем миром, то мир чуть не пошатнулся под ней. Бом-рашид упал и утонул одной ногой в унитазе, стоящем неподалёку в этом длинном как тоннель туалете.
Девушка бежала к свету.
- Диана! – Кричали чёрные птицы.
- Диана! – Трубили безумные отцы.
- Диана! – Произнесла мёртвая мать и оказалась в проёме моего сна.
Сны не давали мне покоя. Поэтому было принято только одно решение: перестать спать навсегда. Так я и сделал. И видение исчезло передо мной.
Свет залил лицо. На белом белометраже я увидел две точки. Точки, ожившие и расширяющиеся, засасывали меня с двух сторон. Испуг был так велик, что воздух и разряженный газ разорвали тело – и душа полетела в рай.
В принципе я поняла,Александр, это мое восприятие твоего рассказа.